Неточные совпадения
Трудовая, почти бедная обстановка произвела на Василия Назарыча сильное впечатление, досказав ему то, чего он иногда не понимал в дочери. Теперь, как никогда, он чувствовал, что Надя не вернется больше в отцовский
дом, а будет жить в том мирке, который создала себе сама.
Сотни рабочих с утра до ночи суетились по
дому, как муравьи, наполняя старые приваловские стены веселым
трудовым шумом.
Ну, конечно, жертвовали, кто чем мог, стараясь лично передать подаяние. Для этого сами жертвователи отвозили иногда воза по тюрьмам, а одиночная беднота с парой калачей или испеченной
дома булкой поджидала на Садовой, по пути следования партии, и, прорвавшись сквозь цепь, совала в руки арестантам свой
трудовой кусок, получая иногда затрещины от солдат.
А невдалеке от «Молдавии», на Большой Грузинской, в
доме Харламова, в эти же часы оживлялся более скромный трактир Егора Капкова. В шесть часов утра чистый зал трактира сплошь был полон фрачной публикой. Это официанты загородных ресторанов, кончившие свою
трудовую ночь, приезжали кутнуть в своем кругу: попить чайку, выпить водочки, съесть селяночку с капустой.
Писарь сделал Вахрушке выразительный знак, и неизвестный человек исчез в дверях волости. Мужики все время стояли без шапок, даже когда дроги исчезли, подняв облако пыли. Они постояли еще несколько времени, погалдели и разбрелись по
домам, благо уже солнце закатилось и с реки потянуло сыростью. Кое-где в избах мелькали огоньки. С ревом и блеяньем прошло стадо, возвращавшееся с поля.
Трудовой крестьянский день кончался.
И плетни, и белевшая на дворах скотина, и крыши
домов, и стройные раины, — всё, казалось, спало здоровым, тихим,
трудовым сном.
Дело он вел хорошо, и
трудовое богатство наливалось в
дом как вода.
Маргаритов. Все свои
трудовые денежки отдал,
дом продал — все продал, что можно продать было.
Улица, где живет Золя, — вблизи той, где уже несколько лет поселился наш высокодаровитый романист. Это одна из тихих, боковых улиц, почти совсем без лавок, с небольшими
домами, даже с садами. Она мне напомнила уголок Флоренции. В ней людям
трудовым, любящим спокойствие, должно быть очень приятно. Привратница с хмурым, совсем мужским лицом сказала мне...
Но ежели этот купец, вступив в подряд, кормил своих рабочих гнилью и в конце концов обсчитал их — хули купца, но не удивляйся смирению рабочих, которые ели гниль и все-таки все до одного продолжали работать, а после ужиленья
трудовых рублей тихо и мирно разошлись по
домам.